История Максима Леонтьева

Таким и стало наше знакомство с Татьяной Александровной Поляковой. На момент нашей первой встречи Максиму исполнилось 11 лет.

Проблемы с глотанием у Максима были с рождения. После тяжёлых родов мой сын с отеком мозга и судорожным синдромом находился в реанимации на ИВЛ. После был переведен в отделение патологии новорожденных на зондовом питании.

В 1,5 месяца, когда сына немного разгрузили от препаратов, врачами неврологического отделения было принято решение перейти на пероральное питание. Смесь заливать шприцом небольшими порциями под язык. Реакция Максима на такой способ питания была ужасной. Он давился, плакал. Врач на это сказала: “Ничего, проголодается – поест…” Так за сутки сын потерял в весе 1 кг! Для малыша такая потеря веса недопустима. Поэтому нам на следующий день вернули зонд. С указанием “разглатывать” ребенка дома самостоятельно.

Чудо не случилось! Максима хоть и сняли постепенно с зонда к 7 месяцам, а кушать он так и не захотел. Каждый глоток давался тяжело, Максим при кормлении кричал, выгибался, обливался потом, постоянно поперхивался, ему было тяжело и больно… Сын тратил на такой прием пищи больше энергии чем получал ее из еды. Так из упитанного крупного мальчика он превратился в дистрофичного ДЦПшку, с нарушением белково-энергетического обмена, нутрицевтически дефицитного ребенка с остеопорозом. У Максима не было сил на реабилитацию. Он не выдерживал самой маленькой нагрузки и заболевал. 

Помимо этого из-за отсутствия реабилитации в логопедическом направлении у Макса проблемы с ротовой полостью только нарастали. Так как он не жевал, не развивалась нижняя челюсть, постепенно рот закрылся и его невозможно стало открыть. Теперь чтобы накормить сына нужно было проталкивать еду через небольшую щель. Я уже молчу про чистку зубов…

Каждый такой прием пищи для нас был испытанием. Но и это ещё не всё!

С дыханием ситуация также осложнялась. Язык стало затягивать в глотку, а мягкое нёбо провисать и закрывать дыхательные пути. Регресс нарастал в геометрической прогрессии… Не говоря о преследующих Макса бронхитах и пневмониях.

Ситуация накалилась до предела. Жизнь в таких условиях невыносима!

За очередной беседой моя подруга Екатерина Пестрякова поделилась своим опытом, как она с Тимофеем стали работать с Татьяной Александровной.

И я решила рискнуть, в разгар пандемии, поехать в Крым к логопеду с особым уклоном.

За курс я надеялась хоть немного улучшить глотание и дыхание у Максима. Но на утро следующего дня у моего мальчика появились вокализации, стал говорить А-ГА. Разве это возможно? Настоящее чудо!

Кроме этого Максимке стало легко пить воду, глотки стали гораздо объемнее, стал меньше проливать, перестал храпеть во сне, дыхание стало лёгким. Рот стал хорошо открываться (теперь без труда можно почистить зубки), а ещё, если бы он не открылся… нам бы пришлось оперироваться, так как возраст подошёл к росту новых жевательных зубов, и  зуб, который растет снизу, начал бы врастать в верхнюю челюсть.

Приятным бонусом стало ещё то, что улучшилась ситуация с ГЭРБ. Это только результаты 1 курса.

Дальше в моих планах было делать всевозможное, чтобы не только сохранить результат, но и продолжать добиваться положительной динамики..

Приехав домой я начала заниматься со своим мальчиком. Меня так заворожила логопедия, что я получила профессию логопеда. И теперь помогаю не только своему ребенку, но и другим ребятишкам.

Вот такие бывают встречи. За этот небольшой период времени в моей голове произошла настоящая революция.

Качество жизни нашей семьи изменилось. В ней появилась сама жизнь! Лёгкость в быту по уходу за сыном, позволила мне с мужем найти время для себя и заниматься своим развитием, находить время для отдыха. С тех пор у Макса ещё не было ни одной пневмании! Он стал мочь сидеть в специализированном кресле. Гулять, сидя в колясочке. Кормление это не мука, а просто обычный ритуал, без слез и боли.

Татьяна Александровна больше чем просто логопед. Она муза, наставник и друг.